Дикое поле - Страница 61

Она выпустила еще две стрелы, сбив одного всадника и подстрелив еще одну лошадь, потом перекинула лук через плечо, схватила колчан, сбежала к реке и ринулась в воду.

Оскол у усадьбы составлял в ширину немногим менее ста метров, и к тому времени, когда она только-только миновала самую стремнину, татары успели домчаться до реки и прямо с конями пустились за ней.

Скорее всего, потому, что без коней плавать и вовсе не умели.

На несколько минут установилось примерное равновесие: Юля с выступающим над плечами колчаном плыла ничуть не быстрее, чем мешающие коням ногайцы.

Однако на берег она вышла все-таки раньше преследователей и скинула лук.

Теперь гостям из крымских степей предстояло узнать одну очень и очень неприятную вещь. Узнать, что, в отличие от тугих крымских и турецких, лайковых русских, простеньких тисовых английских и сложносоставных древнеегипетских, углепластиковый лук совершенно не боится воды, а кевларовая тетива никогда не размокает.

Обнаженная женщина выпрямилась, ничуть не стесняясь своей смертоносной наготы, и наложила стрелу.

Трен-н-нь — с десяти шагов она могла бы попасть блохе в заднюю ногу, а не то что татарину в лоб. Трен-н-нь — второй отставал от первого шагов на пять. Трен-н-нь — третий тоже почти нагнал голую бабу. Трен-н-нь…

Воины, еще находившиеся на середине реки, стали разворачиваться, поняв, что в воде они являются просто еле движущимися мишенями, но стрелять по спинам Юле оказалось еще удобнее, и из шестнадцати преследователей обратно на берег не вышел ни один. Правда, к сожалению, и на травку к лучнице выбрались только три скакуна.

— Цып-цып-цып, — перехватила она по очереди поводья всех троих и отвела их на полсотни шагов от берега, потом принялась исследовать притороченные к седлу сумки.

Приятным открытием для нее стало то, что татарские колчаны, так же, как и русские, плотно закрываются сверху специальной крышкой и хорошо защищают оружие от воды. Содержимое туго завязанных кожаных торб ничуть не намокло, и в первой же Юля с огромным удовольствием обнаружила два пука стрел.

— Ну, теперь живем! Что еще?

Помимо овчинного тулупа, большого куска войлока, двух ножей разной длины, один из которых помещался в красивых ножнах резной кости, медного котелка и нескольких глиняных мисок, во вьюках обнаружился шмат копченого мяса, огниво — наверное, запасное, — бурдюк с белым, пахнущим кислятиной, напитком, шаровары, набор подков..

На втором коне среди примерно такого же содержимого, обнаружилась белая шелковая рубашка, словно сплетенная из паутины. Юля немедленно напялила ее на себя, подпоясалась найденным здесь же ремнем — получилось симпатичное летнее платьице длиной на два пальца ниже причинного места. Короче — полный разврат.

Поскольку напяливать вонючие татарские шаровары женщине не хотелось, она решила пока походить так. В сумках третьего коня обнаружился кошель с монетами, и Юля гордо повесила его на пояс рядом с трофейными огнивом и ножом. Тут же обнаружилось и толстое шерстяное одеяло, зашитое в атлас: господин нукер, видимо, любил удобства.

— Не ходил бы ты, Ванек, во солда-аты-ы-ы… — задумчиво пропела Юля и вернулась к нескольким пучкам найденных стрел. Для начала оставила только те, что имелись на третьем коне: два пука, на глазок — по сотне в каждом.

Вынула парочку, внимательно пригляделась, прикинула в руке вес, попыталась согнуть, покрутила между пальцами, оценивая диаметр и гладкость обработки.

Дело в том, что стрелы существуют двух типов: покупные магазинные, абсолютно одинаковые всегда, и изготовленные собственноручно. Пользоваться чужими — глупо, потому как стрела подгоняется индивидуально по луку и стрелку. Слишком тяжелая — далеко не улетит. Слишком легкая — не пробьет преграды, а то и сломается при выстреле. При слишком толстом и жестком древке стрелу обычно сносит вправо, при слишком тонком — влево. Поди попади в цель чужой стрелой, коли она так и готова учесать неведомо куда? Разве только «по площадям» лупить: по массе вражеского войска, али по крепостному двору через стену. Правда, именно этим татары обычно и занимались. Юля выбрала несколько стрел, сравнила между собой. С виду, вроде, одинаковые. Может, они и не очень халтурно их строгают? Ладно, пока не попробуешь, не узнаешь.

Она взяла наугад пять штук, обернулась на реку. По противоположному берегу гарцевали около десятка нукеров, не рискующих сунуться в воду у нее на виду.

— А ведь они несколько отрядов наперехват послали! — неожиданно поняла лучница. — В сторон реку переплывут, а потом на меня облаву устроят.

До того берега от нее получалось на глазок окоп двухсот метров. Ладно, попробуем. Она натянула лук.

Татары брызнули врассыпную, метнулись за прибрежные деревья, но Юля на этот раз метилась просто в осиновый ствол. Тен-н-нь… Первая стрела ушла заметно левее. Юля сделала поправку, опять промахнулась. Третья стрела чиркнула по правой стороне ствола, и лишь две последние попали в цель.

— Ладно, — кивнула она. — Сойдет. Белке глаз не попадешь, но во всадника можно. Теперь нужно ноги уносить, пока облава не подошла.

Поначалу, прихватив двух заводных коней, боярыня поскакала вверх по течению, торопясь доставить тревожную весть в крепость Оскол. Промчавшись пару километров, спохватилась: да ведь именно этого от нее наверняка и ждут! И, без сомнения, вперед наперехват уже высланы несколько отрядов. Э-э, нет. Боярыня натянула поводья и повернула назад — почти на юг, в сторону от Оскола, надеясь обойти за перелеска ми высланную по следу погоню.